Как заведенный, заведенные часы

Заведенные часы?

Тысячи две оленей; как заведенные, с гулким топотом кружатся на одном месте.

В. М. Песков. Край света

Устойчивые сравнения в своем подавляющем большинстве прозрачны, понятны каждому. Ведь сама сущность сравнения - намеренное подчеркивание качества какого-либо явления, лица или процесса указанием на его сходство с хорошо известным в данной среде объектом. С течением времени или с изменением сферы употребления, однако, известное может стать неизвестным, затемненным. Таковы, например, обре 'авары' в древнерусской поговорке погибоша аки обре 'о бесследно исчезнувших, пропавших людях' из "Повести временных лет" или бзык 'овод' в обороте бзык нашел.

Бывает, однако, и так, что слова, входящие в состав сравнения, всем хорошо известны, а конкретный образ все-таки допускает разночтения. В таких случаях тоже требуется особый историко-этимологический комментарий. Особо показательны в этом отношении такие обороты, где образ строится не на одном, а на двух компонентах - существительном и его определении. Рассмотрим два типичных случая.

Некоторые лингвисты считают, что сравнение как заведенный 'делающий что-либо без остановки, бессознательно, с механической точностью" связано с "заводкой" конкретного - часового - механизма. "Еще во второй половине XIX в. его (этого сравнения. - В. Л. ) в современном виде не существовало, - подчеркивает H. М. Шанский. - И употреблялась несокращенная форма фразеологического единства как заведенные часы (ср. у Л. Н.Толстого: "Князь... по привычке, как заведенные часы, говорил вещи, которым он и не хотел, чтобы верили", у В. Даля: "Василько молол без умолку, как заведенные часы" и т. д.). После сокращения оборота причастие стало изменяться по числам и родам. Рядом с одной-единственной ранее формой как заведенные (в составе выражения как заведенные часы) появились формы как заведенная, как заведенный" (Шанский 1971,170). Такое объяснение повторяется и другими фразеологами (например, В. Н. Вакуровым), излагается в сокращенном виде в "Опыте этимологического словаря русской фразеологии" H. М. Шанского, В. И. Зимина, А. В. Филиппова. Переносят его и на белорусский и украинский материал, возводя як заведзёны и як заведений к сочетанию як заведзёны гадзіннік (Лепешау 1981, 156).

Более внимательный взгляд на факты показывает, однако, что такое объяснение не совсем верно. Ведь в XIX в. причастие заведенный употреблялось гораздо реже в сочетании с существительным часы, чем с другим существительным - машина. Так его употребляют, например, И. А. Гончаров, Ф. М. Достоевский, В. Ф. Одоевский, В. Г. Короленко:

"[Завод] приносил мне до сорока тысяч чистого барыша, без всяких хлопот. Он идет, как заведенная машина" (И. А. Гончаров. Обыкновенная история); "[Шарманщик] милостыни просить не хочет, зато он для продовольствия людского трудится, как заведенная машина" (Ф. М. Достоевский. Бедные люди); "Дом его был как заведенная машина, если бы не мешала ему немного жена его Федосья Кузьминична" (В. Ф. Одоевский. Саламандра); "Человек пошел покорно, как заведенная машина, туда, где над городом стояло зарево и, точно венец, плавало в воздухе кольцо электрических огней" (В. Г. Короленко. Без языка).

Не случайно поэтому во "Фразеологическом словаре русского языка" не зафиксированы ни как заведенный, ни как заведенные часы, но сравнение как заведенная машина не только иллюстрируется контекстами из произведений пяти авторов, но и верно истолковывается как двузначное - 'ритмично, однообразно, беспрерывно' и 'механически, не раздумывая (делать что-л.)'.

Шаблонность, автоматизированность, рутинность характеризуемого сравнения действия, как мы видели, хорошо представлена особенно у И. А. Гончарова и В. Г. Короленко. Эта оценочносгь сохранена и "усеченным" вариантом, сейчас распространенным в просторечии, но попадающим и в литературный язык: "Нет, больше я не выдержу. Сколько мы уже бежим? Ого, пятьдесят минут. И все в таком темпе! Этот Склокин как заведенный. Да и остальные хороши - не люди, а рысаки" (В. Снегирев, Д. Шпаро. Путь на Север).

Явное количественное превосходство употреблений этого сравнения с существительным машина заставила Ф. Г. Гусейнова предположить, что именно на его основе создан просторечный усеченный вариант. Он предполагает, что в результате усечения образовалась форма как заведенная, а в связи с развитием абстрактно-характеризующего значения, связанного с именами со значением лица, появилась и родовая оппозиция - как заведенный. Надо добавить, что в XIX в. были контекстуальные условия даже для употребления этого сравнения в среднем роде, ибо был его вариант - идти заведенным колесом: "Хозяйство шло заведенным колесом под наблюдением других начальников" (А. И. Эртель. Гарденины).

Итак, как буд то бы прототип сокращенного сравнения не как заведенные часы, но - как заведенная машина. Однако одна частотность употребления второго оборота сама по себе еще не является абсолютным доказательством: ведь и В. И. Даль и Л. Н. Толстой все-таки употребляли сравнение с часовым механизмом в то же время, что и другие писатели - с машиной вообще. Более того, существует ведь и активно употребляется ныне сравнение как часы, которое также могло сыграть свою роль в активизации "часового" оборота и сделать его одним из источников сравнения как заведенный. Кто же из толкователей этого фразеологизма прав?

Спор, пожалуй, может решить лишь обращение к другим языкам. И он решается в пользу первичности представления именно о заведенной машине, а не часах. В славянских языках это сравнение регулярно сопрягается с заведенным механизмом или просто с машиной. Так, в болгарском языке обороты говоря като навита машина и говоря като навита пружина (букв, 'говорить как заведенная машина или пружина') характеризуют болтающего попусту и механически, не вдумываясь в содержание, человека. Ср. также с.-х. говорити као навщен (букв, 'говорить как заведенный') и чеш. dělat со jako stroj (mašina) (букв, 'делать что-либо, как машина'). Столь же красноречивы параллели из других европейских языков: фр. comme une machine, англ. like a machine и нем. wie aufgezogen reden (букв, 'говорить как заведенный') являются точными эквивалентами русского как заведенный и при этом никак с часами не связаны.

Следовательно, наше сравнение как заведенный образовалось не в результате усечения оборота как заведенные часы, но из более общего - как заведенная машина. "Часовой" же оборот - лишь одна из частных конкретизаций "машинного", так же как и упоминавшееся заведенным колесом А. И. Эртеля.

Несомненно, конечно, что связь с часами для причастия заведенный в нашем сравнении не осталась бесследной. В некоторых употреблениях "заведенность" характеризует не столько рутинность, однообразность и механистичность, что свойственно всем иноязычным параллелям, сколько бесперебойность и "часовую" ритмичность. В этом, быть может, - некоторая семантическая специфика развития интернационального сравнения на русской почве. Любопытно и то, что в живой русской речи при всем видимом равноправии этих двух сравнений "часовое" все-таки оказывается и более положительным: заведенная машина всегда характеризует кого-то, кто, подобно автомату, бездумно выполняет заданную кем-то программу, в то время как заведенные часы могут приближаться и к характеристике человека, пунктуально, надежно и четко исполняющего свои трудовые обязанности. К. Н. Прокошева, например, записала в одной из деревень Пермской области такую фразу: "Она худо робит, не топит печки, то и стужа в школе. Когда я топила - как заведенные часы ходила, все печки в порядке были". Положительность оценки здесь налицо, ибо говорящая характеризует свою собственную деятельность. Как видим, "хорошее отношение" к часам стилистически перекрашивает даже те обороты, которые заведомо должны были быть отрицательными.