Камень за пазухой держать, значение фразеологизма
rss

Twitter Delicious Facebook Digg Stumbleupon Favorites

Кто держит камень за пазухой?

Выражение 'держать камень за пазухой', характеризующее затаенную злобу, скрытое намерение отомстить, навредить кому-то - одно из тех, которые издавна вызывают разночтения при интерпретации. Уже более 150 лет назад известный собиратель русских пословиц и поговорок И. М. Снегирев в одной и той же своей книге "Русские в своих пословицах" по-разному объясняет его. В одном месте книги он говорит, что этот оборот - "польская пословица, у нас обрусевшая", связана с царем Иваном Васильевичем Грозным, державшим камень за пазухой на поляков, в другом - что это древняя античная поговорка, "сходная с Плавтовым речением Ferre lapidem altéra manu, panem ostendere altéra", замечая, правда, при этом, что она встречается и в польских пословицах.

Позднейшие комментаторы пытались отыскать конкретно-исторические корни нашего выражения. "Камень за пазухой остался в обращении с тех пор, - пишет С. В. Максимов, - как во время пребывания поляков в Москве, в 1610 г., последние хотя и пировали с москвичами, но, соблюдая опасливость и скрывая вражду, буквально держали за пазухой кунтушей (национальной одежды. - В. М. ), про всякий случай, булыжные камни" (Максимов 1955, 184). Об этом, по его словам, свидетельствует и польский летописец Мацеевич, и польско-украинская пословица С москалем дружи, а камень за пазухой держи. Эту версию некритично принимают и иные современные лингвисты (Ковалева 1980,109). Некоторые же историки русских пословиц прошлого века, видимо из "патриотических" соображений, перестраивают эту версию в несколько ином направлении - будто бы в 1610 г. не поляки, а, наоборот, русские, пируя с поляками, "держали на всякий случай камни за пазухой" (Ермаков 1894,29).

В своих комментариях к книге С. В. Максимова Н. С. Ашукин высказывает сомнение в его интерпретации: "Объяснение, что данное выражение возникло в Москве во время пребывания в ней польских интервентов, следует отвергнуть как неубедительное! Приурочивание возникновения подобных метафорических выражений к какому-либо конкретному случаю едва ли возможно" (Максимов 1955,409-410). И действительно, как мы уже не раз убеадач лись, чем конкретнее исторический эпизод, который выдается за источник фразеологизма, тем обычно мифологичнее и фантастичнее оказывается на поверку соответствующая версия.

Очень похожа на такие же псевдоисторические толкования и версия, в соответствии с которой наш оборот связан с мощением улиц в Москве. Камень в нем якобы значит 'булыжник'. Такие камни, в соответствии с царским указом, обязаны были доставлять в Москву приезжие для мощения улиц. Это толкование не только бытует "на слуху" у любителей пословиц и поговорок, но и было признано правильным телепередачей "Что, где, когда" (июнь 1983 г.). Так ответил на этот вопрос один из телезрителей, "знатоки" же предложили другой вариант: lapillus 'камешек' в Древнем Риме означал камень для подачи голоса против смертной казни или за нее.

В. Н. Миротворцев, написавший специальный очерк о выражении держать камень за пазухой, приводит все эти толкования и аргументированно отвергает их. Действительно, все они носят характер народно-этимологических анекдотов и мало чем отличаются по сути от студенческого каламбура, связывающего держание камня за пазухой со строительством дороги, который вынесен здесь в эпиграф.

Отвергая "исторические" версии, В. Н. Миротворцев обращается к языковым фактам других языков и выражениям о камне, которые могут прояснить образ нашего оборота. Вслед за исследователями античных пословиц и поговорок (Тимошенко 1897,89), он обращает внимание на структурное и образное соответствие русского выражения латинскому in sinu viperam habere 'за пазухой змею держать', а также такие языковые параллели, как болг. дьржа (крия) камък в пазвата си, дьржа змия в пазвата си 'держать змею за пазухой', нем. Groll im Bušen hegen gegen jmdm 'лелеять злобу за пазухой против кого-либо' и т. п. К таким параллелям можно добавить и другие - например, словацк. mať nóž za sárou na niekoho 'иметь нож за голенищем на кого-либо', х.-с. držati nož u potaji 'держать нож в укромном месте' и др. Такие параллели свидетельствуют, что сам образ "скрытого хранения" средств нанесения ударов противнику никак не может быть отнесен к конкретным историческим эпизодам. "С учетом изложенного, - пишет В. Н. Миротворцев, - смысл выражения камень (или змею, нож, злобу) за пазухой держать совершенно понятен. Ясно и то, что это выражение не является только русским, оно интернационально. Налицо смысловая универсалия, известная многим народам" (Миротворцев 1984, 149).

Как же объясняет сам автор этого критического пересмотра предшествующих толкований нашего оборота выражение о камне за пазухой?

Слово камень здесь, по его мнению, - лишь один из вариантов в цепи лексических замен камень - змея - нож - злоба за пазухой, При таком ответе ему пришлось дополнительно мотивировать кажущуюся равнозначность заменяющих друг друга слов и специфичность употребления слова камень. Во многих языках, как Кажется Миротворцеву, эта замена произошла под влиянием евангельской притчи, получившей широкую известность. Камень,нож и т. д. держат за пазухой, чтобы потом бросить его в кого-либо при наказании или осуждении. Свидетельство этому выражение бросать камни 'обвинять, наказывать', пришедшее из Евангелия, где есть фраза о грешнице, уличенной в прелюбодеянии книжниками и фарисеями, которым, защищая ее, Иисус говорит: "Кто из вас без греха, первый брось в нее камень". Побивание камнями - одна из публичных казней в древней Иудее. Выражения о бросании камнем в кого-либо распространены во многих языках: нем. einen Steí$ nach jmdm. werfen; den ersten Stein werfen auf jmdn; англ. to cast tJÉb fírst stone at somebody и т. п. Они все евангельского происхождений и проясняют смысл русского оборота: камень держат за пазухой для того, чтобы бросить его в кого-то.

Итак, все как будто бы предельно ясно и логически оправданно;

Но именно это пресловутое "как будто" и мешает пока поставить окончательную точку в этимологии, предложенной В. Н. Миротворцевым. Рассмотрим приводимые им языковые факты более внимательно. И мы увидим, пожалуй, что хотя перед нами и определенная модель о скрывании чего-либо в пазухе или другом потащенном месте, она, тем не менее, достаточно разнородна, чтобы быть признанной фразеологической универсалией или структурно-семантической моделью.

В самом деле: так ли уж едина логика держания камня и змеи за пазухой?

Второе выражение имеет древнюю и особую историю, весьма отличную от истории бросания камней в кого-либо. Его обычно объясняют на основе древнегреческой притчи о землепашце, нашедшем змею и положившем ее "для сугрева" за пазуху. Отогревшись, она ужалила и умертвила своего спасителя (Brewer 1971, 982). По иному варианту, этот крестьянин находит не змею, а змеиное яйцо и согревает его за пазухой, пока из него не вылупливается змея и не жалит своего спасителя (Hyamson 1970,311). Эта притча легла в основу басни Эзопа "Крестьянин и змея", где ключевой момент сюжета излагается так: "Крестьянин подобрал змею и положил ее за пазуху своей одежды". Эту басню встречаем и у Федора, и у Эразма, и у Петрония Арбитра, и у других баснописцев и писателей. Она стала основой древней поговорки, встречающейся, например, у Цицерона, Петрония и Федра: in sinu - viperam venenatam ас pestiferam habere "иметь в груди (в пазухе) ядовитую и губительную (букв, чумную) змею', viperam sub ala nutricas 'ты питаешь змею под крылом', colubram - sinu fovit 'он пригревает змейку на груди'. Во многие современный языки, в том числе и русский, эта поговорка попала благодаря известной в Европе басне Лафонтена и переводу комедий Мольера, где она также употреблялась. Ее популярности способствовала и русская народная речь, где уже бытовали такие обороты, как выкормил змейку па свою шейку или запазушная змея 'неблагодарный и коварный человек'. Образ такой змеи, видимо, интернационален, универсален в разных народных культурах.

Как видим, образ, лежащий в основе этого древнего выражения, совершенно иной, чем в нашем обороте о камне за пазухой. Объединяет их, правда, местоположение камня и змеи. Но даже это единство не столь однозначно, как кажется, если принять во внимание античные варианты поговорки, где змея может находишся и в груди, и под крылом, а слово "пазуха" практически не называется прямо. Характерна здесь и конкуренция этих понятий в славянских выражениях: например, в польском языке обороту mieć coś w zanadrzu 'иметь что-либо за пазухой' соответствует mieć coś na wątrobie 'иметь что-л. на печени, на нутре', значащие помнить ка-кую-либо обиду, 'быть злопамятным'. Если первый зафиксирован лишь в 1957 г. как единичное употребление, то второй известен с 1655 г. и употребляется чрезвычайно активно (NKP III, 826, 629-630).

Дело, впрочем, не в конкуренции пазухи, нутра, груди или печени. Важнее, что логика выражений о змее и камне разнонаправленна: змея жалит того, кто ее пригревает за пазухой, а камень используется хранящим его для нападения или защиты. Этот семантический "разброс" не позволяет их объединять в одну "универсальную" модель, как это делает В. Н. Миротворцев.

Не позволяет этого и более детальное рассмотрение иноязычных соответствий. Если поговорка о змее и пазухе как интернационализм известна, как мы видели, многим европейским языкам, то выражение о камне за пазухой практически не выходит даже за рамки восточнославянских языков. Его, правда, фиксируют иногда болгарские и польские словари: дьржа (крия) камък в пазвата си (Кошелев, Леонидова 1974, 259), chować kamień w ząną (БРПС II, 6), - но это, скорее, кальки с русского позднейшего происхождения. Не случайно для болгарского оборота "Русско-болгарский фразеологический словарь" под ред. С. И. Влахова дает помету "буквально", а польский не фиксируется монументальным четырехтомным собранием польских пословиц и поговорок под ред. акад. Ю. Кржижановского. Украинские же и белорусские выражения тримати (держати, мати, ховати) камінь (каменюку) за пазухою (у пазусі); трымаць камень за пазухай, видимо, достаточно позднего происхождения. Они, во-первых, практически не отражены в старых паремиологических сборниках, а во-вторых, известны лишь позднейшей художественной литературе. Показательно, что укр. держати камінь за пазухою употребляется лишь советским писателем В. С. Кучером в романе "Трудна любов", а тримати камінь за пазухою в словаре Г. М. Удовиченко приводится без контекста, хотя большинство фразеологизмов там имеют иллюстрации.

В других же европейских языках выражение держать камень за пазухой имеет лишь эквиваленты, весьма далекие по образу от русского языка. Так, французские словари дают как эквивалент идиому être prêt à un coup de Jarnac 'быть готовым к удару Жарнака', английские - to nurse a grievánce 'лелеять обиду', tôliâbôût a grudge 'таить зло', немецкие - Boses im Schilde fuhren 'вести на щит зло' и т. п. В тех же языках, где имеются обороты со словом "пазуха", нет точных аналогов с камнем за пазухой - ср. нем. etw. in den Bušen stecken 'прятать что-л. за пазуху', фр. mettre quch. en son sein 'положить что-л. себе на пазуху' - 'скрывать, прятать что-л.' Уже известные нам славянские параллели типа словацк. mai nóž za sárou 'иметь нож за голенищем' или х.-с. držati nož u potaji 'держать нож в укромном месте', отражая общую идею сокрытия орудия убийства, в то же время передают ее совершенно иными образами. Говорить здесь о линейной генетической преемственности таких выражений, следовательно, невозможно.

Сопоставление русского оборота с близкими иноязычными приводит к выводу, что держать камень за пазухой - собственно русский фразеологизм относительно недавнего происхождения. В этом, кстати говоря, убеждает и обращение к той художественной и публицистической литературе, где он употребляется. В собрании М. И. Михельсона не зарегистрировано ни одного контекста-иллюстрации к нашему выражению, а само оно дается лишь в составе пословиц: С москалем дружи, а камень за пазухой держи; Поляки с русскими пировали, а камень за пазуХой держали (1611 г.) и Дружиться дружись, а нож (камень) за пазухой держи; Дероіси камень за пазухой 'будь осторожен. Во всех без исключения словарях оборот держать камень за пазухой иллюстрируется примерами из советской литературы или - в очень редких - литературы начала XX в.: "[Сохин] призвал всех... искренне и всенародно прильнуть к общему течению, а не держать камня за пазухой" (П. Д. Боборыкин. На ущербе); "Не всегда ясно, но с всегдашним постоянством поддерживал группу Беннигсена наружно почитавший фельдмаршала, но державший камень за пазухой умный, самолюбивый, иронический Ермолов" (JI. Раковский. Кутузов); "Нет, к нему не подойдешь, голой рукой не схватишь: на хитрость - хитростью, на обман - обманом. Подавить злобу и ненависть, дружески принимать врага, а за пазухой камень и в подходящий момент ударить этим камнем" (А. Перегудов. В те далекие годы); "Бояться тебе нечего, камня за пазухой у меня нет" (В. Н. Ажаев. Далеко от Москвы); "Вы идете рядом с нами только потому, что массы требуют объединения сил всех социал-демократов. А вы - против и держите камень за пазухой" (А. Д. Коптяева. На Урал-реке); "Знаю, что ты вечно будешь держать камень за пазухой" (А. Маленький. Соседи); "К нам теперь с камнем за пазухой не суйся - заклюем!" (Ю. С. Крымов. Танкер "Дербент"); "Впрочем, Марченко камня 3â пазухой не носит. Справедливо за плохое дело наказав человека, он же справедливо и поблагодарит при всех за дело хорошее" (Правда, 1980, 30 апр.).

Как видно из приведенных контекстов, выражение о камне за пазухой довольно динамично. Кроме морфологических вариантов камней за пазухой у меня нет, с камнем за пазухой не суйся и т. п. оно допускает и замену глагола держать глаголом носить, и оживление прямого плана: "держать камень... и ударить этим камнем".

Благодаря таким вариантам наш оборот допускает и семантическое смещение - он "позволяет думать уже не о чувстве злобы, а о желании ощутимого, физического мщения" (Коваленко 1972,160-161): "Стоя за столом, он уже поощрял, правда, насмешливым голосом, колхозниц: - Давайте, давайте, не носите камень за пазухой, выкладывайте на стол..." (Ф. Кравченко); "Присмотрись - и поймешь, что за этой пыльной бранью ничего не остается, ни малого камешка у пазухи" (Д. А. Фурманов. Чапаев).

В отдельных случаях варьирование нашего оборота заходит столь далеко, что лишь филологический анализ текста позволяет констатировать, что перед нами - трансформация именно его компонентного состава и образа. Так, в стихотворении А. Межирова "К весне" наш оборот изощренно переплетается с выражением (не) делать что-л. за спиной кого-л. (Некрасова, Бакина 1982, 235):

Заговорит фонарь, дрожа как студень, Светясь, как банка меда на окне, - Он не злословен и правдолюбив И умысла не держит за спиною, Как мы, едва слова употребив, Им придаем значение иное.

Экскурс в употребления нашего оборота в современной литературе еще раз подтверждает наше ощущение, что оно чисто русское: в других славянских и неславянских языках мы либо не находим его вовсе, либо не регистрируем (как для польского, болгарского, украинского и белорусского) такой активности и готовности к варьированию.

Объяснить эту специфику употребления можно, пожалуй, лишь одной причиной - недавним происхождением фразеологизма держать камень за пазухой и его исконностью для русского языка. Он рожден характерным для образования поговорок способом - усечением пословицы Друлситься дружись, а камень за пазухой держи. Мы уже видели, что именно в ее составе этот фразеологизм зафиксирован сборником М. И. Михельсона. И, что особенно показательно, именно в форме пословицы он употреблялся писателями XVIII в.:

"Сквалыгин: А так бы постарался и дядюшку-та от себя отбоярить. Веть он крапивное семя! С таким человеком дружись, а камешек в пазухе держи" (М. А. Матинский. Опера комическая Санкт-петербургской гостиной двор).

В этом контексте выражение держать камешек в пазухе, истолкованное как 'быть готовым отомстить, ответить на пакость пакостью' (Палевская 1980, 99), явно еще является частью народной пословицы.

Признание исконно русского происхождения оборота о камне за пазухой заставляет отвергнуть и прямую связь его с библейским оборотом бросить камень в кого-л. Собственно говоря, ее опровергает - как в случае с оборотом отогреть змею на пазухе - даже сама внутренняя логика русского и античного фразеологизмов. Ведь бросание, забрасывание камнями в древней Иудее являлось видом публичного, т. е. открытого, "гласного" (пусть даже и не всегда справедливого) наказания. А если так, то в держании камня за пазухой нет никакого смысла: если бы речь шла об обычае забрасывания камнями, то эти камни, наоборот, предварительно бы демонстрировались наказуемому и зрителям.

Логика выражения держать камень за пазухой иная. Камень приберегает обычно тот, кто сам опасается и сильного противника, и публичного осуждения своего коварства. Этим наш оборот отличается от интернационального книжного выражения бросать камень в кого-л. Отличие это, на первый взгляд, сближает его с другим древним фразеологическим интернационализмом - пригреть змею за пазухой, где акцент делается именно на коварной и злобной подготовке ко мщению. Однако мщение это направлено на самого "носителя" или "держателя" змеи в отличие от "держателя" запазушного камня, который припрятывает коварное орудие явно не для самоубийства.

Так, родившись в ассоциативно сближенной зоне двух древних выражений пригреть змею за пазухой и бросить камень в кого-л., оборот о камне за пазухой оказался самостоятельным и исконно русским как по смыслу, так и по форме, Эта самостоятельность обеспечена тем, что он в буквальном смысле "вышел из народа", т. е. образовался путем усечения народной пословицы Дружиться дружись, а камень за пазухой держи. Причем породившая его пословица со временем вышла в пассив русского литературного языка, а оборот, благодаря его употреблению современными писателями, занесен во фразеологический актив. Вполне возможно, что этому способствовала образная перекличка народной поговорки о запазушном камне с древними античными выражениями о змее и побивании грешников камнями.


« Какой зги не видно?
» Чем прудят пруд?