Почему рубль длинный?

Почему рубль длинный?

Выражение о длинном рубле употребляется как осуждение большого и добытого легким трудом заработка. Длинный рубль поэтому часто ассоциируется с легкой жизнью:

«Есть люди, которые приехали в поисках приключений, за "длинным рублем" или легкой жизнью» (А. Грачев. Первая просека).

Длина рубля обычно прямо соизмерима с дальностью расстояний, которые приходится преодолевать охотникам за такими заработками. Не случайно поэтому наиболее привычная форма выражений о длинном рубле—с различными глаголами движения, соединенными с пространственным предлогом за — ехать, приехать, гнаться, гоняться, отправляться, охотиться, путешествовать и т. п.:

«Мне рассказали историю одного парня, который приехал сюда за "длинным рублем". Жажда наживы и скопидомства властвовали над всеми его чувствами» (В. Немцов. Волнения, радости, надежды); «А через полгода он [В. Кисабиев] самовольно оставил работу, уехал, как говорится, за длинным рублем» (Правда, 1979, 25 сент.); «Заверяя популярной песней, что они "едут за туманом, за мечтами и за запахом тайги", эти люди [герои кинокомедии «Кот в мешке»] отправляются в колхоз "Борец" за длинным рублем» (Ленннгр. правда, 1979, 22 сент.); «Я никогда не гнался за длинным рублем и меньше всего рассуждал о заработке» (И. Никитин. Созидатели).

В диалектной речй можно встретить и сочетание длинного рубля с другим предлогом: в новосибирских говорах, например, записан оборот ходить на длинные рубли 'зарабатывать' В речи и в литературе употребительны и сочетания типа охотники за длинным рублем, любители длинного рубля, падок на длинный рубль и т. п., в которых длинный рубль постепенно отрывается от своего пространственного окружения и становится просто символом хапужничесгва, легкой и быстрой наживы:

В диалектной речй можно встретить и сочетание длинного рубля с другим предлогом: в новосибирских говорах, например, записан оборот ходить на длинные рубли 'зарабатывать' В речи и в литературе употребительны и сочетания типа охотники за длинным рублем, любители длинного рубля, падок на длинный рубль и т. п., в которых длинный рубль постепенно отрывается от своего пространственного окружения и становится просто символом хапужничесгва, легкой и быстрой наживы:

«В забое нужны люди твердого характера, труженики, а не охотники за длинным рублем» (в. Игишев. Шахтеры); «Если бы Акопян не придерживал прыти Силантия, то верхний этаж наверняка бы заселили одними... дебоширами, любителями длинного рубля» (Г. Свирский. Ленинский проспект); «Тут моя секретарша перед тобой вс$ вертелась, так учти, по дружбе говорю: падка на длинный рубль» (В. К. Очеретии. Саламандра). ;

Разумеется, ассоциация длинного рубля с длинной дорогой появилась позднее. Первичным было представление о длине самого рубля.

Разумеется, ассоциация длинного рубля с длинной дорогой появилась позднее. Первичным было представление о длине самого рубля.

Какого же именно: бумажного или металлического? На первый взгляд, логичнее здесь представление именно о рублевой ассигнации, ибо металлический рубль, в отличие от неё кругл. История и этимология слова рубль, однако, показывает что длинный рубль появился задолго до того, как металлические деньги на Руси стали частично заменяться бумажными: «Рубль не что иное был как кусок серебра длиною вершка полтора, толщиною в перст, имеющий на себе клейма. Из сего ясно открываете что название рубль произошло от глагола рублю, — писал известный историк-мыслитель XVIII в. И. Н. Болтин в своих комментариях к изданию и переводу древнейшего памятника нашей письменности—«Русской правды» (XIII в.) в 1792 г. — И так от глагола расколоть, сиречь на две половины вдоль разделить, произошло слово полтина, то есть половина» (цит. по: Тиндо 1988,89-90). Это толкование повторяют многие этимологи, забывая сделать ссылку на источник (Сидорова 1982,78).

Современному читателю не совсем ясна, пожалуй, связь полтины с глаголом расколоть, предполагаемая И. Н. Болтиным. Она устанавливается, однако, не «на уровне» корней, а на уровне значений, ибо слово полтина образовано от древнего глагола 'резать, рубить'. Любопытно в этом отношении сочетание подтипа рубля, зафиксированное в «Домострое», где, в сущности, отглагольные существительные образуют своеобразный этимологический «дубликат»: «отрубок отрубка» от серебряного слитка. Не случайно В. И. Даль в своем словаре соединяет, подобно своему предшественнику, полтину с рублем, характеризуя старинное значение последнего как 'отрубок серебра известной ценности' й предполагая, что исходной точкой отсчета при этом была древняя гривна, которая «рубилась начетверо или на четыре рубля;рубль и тинъ одно и то же, откуда и полтина, полрубля» (Даль IV, 107) Видимо, число частей, на которые «разбился» рубль, было разным в Древней Руси и во времена В. Даля.

Гривна в Древней Руси была одной из основных денежных и весовых единцц. Это был серебряный слиток весом в 48 золотников (1 золотник—4,266 г) в виде длинного прутка, отливавшегося в земляной форме. Первоначальное значение этого слова—'дорогое ожерелье, украшение вокруг шеи' (ср. грива 'шея' и известное всем загривок 'затылок'), хотя как денежная единица гривна была известна уже в XI в. Со второй половины XIII в. на Руси появляется половинный «отрубок» денежной гривны — рубль, вытеснивший в XV в. ее окончательно. Вес монет постоянно уменьшался (ср.: у Даля рубль — это уже четверть, а не половина гривны), а соответственно уменьшалась и длина серебряного рубля.

Не все этимологи, правда, единогласно поддерживают прямолинейную связь рубля с рубкой старинной гривны, хотя, казалось бы, уже находка А. И. Мусина-Пушкина 1770-х годов — первый древний «рубль» в виде отрубка от серебряного прутка — подтверждала ее истинность. Сомнения высказывают и историки.

При традиционном объяснении «остается не ясным, почему наши предки поступали столь неразумно и неосмотрительно: не отливали каждый рубль сразу, без последующей рубки? — пишет один из исследователей нашей проблемы И. Тиндо. — Ведь помимо трудности расплавления большого количества металла в одном тигле и разрубания неоднородного прутка на куски строго определенного, "стандартного" веса были трудности и другого рода: полученная в итоге "монета" с обрубленными концами была не защищенной от "порчи" —дальнейшего обрубания злоумышленниками!» (Тиндо 1988, 89). Эти умозрительные сомнения подкреплялись и новыми нумизматическими находками 20-х годов XIX в., показавшими, что наряду со слитками, подобными первому мусин-пушкинскому рублю, встречаются и вдвое большие, а по письменным памятникам можно обнаружить и равенство слитка-гривны рублю на протяжении, по крайней мере, середины XIII—середины XV в. А если так, то отрубок гривны, принятый А. И. Мусиным-Пушкиным за первый «рубль», можно считать полтиной, т. е., собственно, отрубком рубля, а не гривны. Отсюда и утверждения, подобные замечанию А. Г. Преображенского: «Но рубли не рубили, а отливали. Ср. в Псков, "на кого еси лилъ рубли"» (Преображенский II, 220). Известны и сопряжения некоторыми этимологами рубля с араб, rubh 'четверть', заимствованным из Индии, где рупия (др.-йнд. rùpyam 'название крупной серебряной монеты') буквально значит 'снабженное изображением, печатью' и восходит к др.-инд. rùpyam 'серебро с изображением, чеканное серебро' (Цыганенко 1970,404).

Новая этимологическая интерпретация, тем не менее, связывает рубль с рубить, но в ином значении: не 'разрубать слиток на части', а 'отливать серебряную гривну определенного, «рублевого» веса'. При таком объяснении рубить соотносится с рубеж 'край, грань; зарубка, насечка' (Тиндо 1988, 89-90). Важно, что эта этимология опирается на семантические параллели из разньЦ языков, где слова со значением 'деньги' (включая и рус. деньги (ft др.-рус. тамга 'клеймо, печать, подать, пошлина') первоначально связаны с понятиями знака, отметки, черты, клейма. Таковы немецкие марки, итальянские караты и др.

Таким образом, рубль первоначально — это серебряный слиток, отлитый до определенного «рубежа», отметины. Он, как мы видели по археологическим находкам, имел не вид круглой монеты, привычной для нас ныне, но вид прута различной длины. Именно такой длинный рубль и имели в виду первоначально те, кто когда-то впервые употребил соответствующие выражения. Возможно, правда, что в них отразились лишь исторические реминисценции о древнерусских продолговатых серебряных рублях: не случайно эти выражения употребляются иронически. Такие реминисценции уходят в далекое прошлое, ибо регулярно в виде серебряных монет рубли начали чеканиться с 1704 г., во времена правления Петра I, причем на основе рубля была создана первая в мире десятичная монетная система (СЭС 1981,1156). Да и во времена близкие к допетровским, наш рубль уже весьма далеко отошел от «отрубленного», т. е. отлитого до определенной разметки серебряного слитка.

Какое-то время, правда, язык продолжал кое-как поддерживать исходные представления о первых рублях. В XIX в., например употреблялось выражение ломать рубль 'объявлять себя несостоятельным и расплачиваться несколькими копейками за рубль, погашая долг кредиторам (ср. также ломаный грош в выражении ломаного гроша на стоит). Длинный рубль, по сути дела, — антоним некогда известного ломаного рубля. Но и эта ассоциативная «поддержка» сейчас утрачена. Длинный рубль поэтому не только осмысливается нами по-современному, т. е. «по-бумажному», но и способен превращаться в иную — даже конвертируемую валюту. В книге Б. Ю. Нормана, например, упоминается о длинных долларах: «Они почуяли: тут пахнет длинным долларом». Это — цитата из современного рассказа С. Вишневского. Цитата, несмотря на «валютную» замену, подчеркивающая основное ироническое значение русского оборота о длинном рубле.